Языковая политика Кыргызстана – инструмент геополитической борьбы?
Власти КР проводят сложную дипломатическую игру, пытаясь балансировать между сохранением статуса русского языка как официального и усилением роли государственного кыргызского языка. Однако эта стратегия вызывает противоречия, особенно на фоне демографических и миграционных процессов, а также экономической зависимости от России, пишет издание AsiaToday.
Русский язык: статус и реальность
Русский язык в Кыргызстане имеет конституционный статус официального, выступая средством межнационального общения среди 80 этнических групп, населяющих страну. При этом численность этнических русских сократилась до 250 тыс. человек из 7 млн населения, что связано с постсоветской миграцией. Экономика страны тесно интегрирована с Россией, а китайский ширпотреб, проходящий через Кыргызстан, укрепляет её роль как транзитного государства.
Тем не менее формально сохраняя статус русского языка, власти последовательно сокращают его сферы применения. Эта политика уходит корнями в историю: первый президент Аскар Акаев, находясь под влиянием Запада, не решался ограничивать русский язык из-за демографической неоднородности страны. Принцип “Кыргызстан – наш общий дом” обеспечивал представительство славян в органах власти. Однако после “цветной революции” 2005 года националистические настроения усилились, что спровоцировало отток русскоязычного населения и начало “южного” влияния в политике.
Законодательные изменения: от символизма к дискриминации
Современная языковая политика Кыргызстана закреплена рядом законов и постановлений, направленных на укрепление кыргызского языка:
Запрет русского языка в парламентском документообороте: Спикер Нурланбек Шакиев (Тургунбек уулу) запретил использование русского при официальной переписке, поддерживая проект Турции “Великий Туран” и критикуя советское наследие.
Изменения в законодательстве о наружной рекламе: Тексты должны согласовываться с местными властями и соответствовать нормам кыргызского языка.
Обязательное знание кыргызского языка для госслужащих: С 2025 года уровень владения должен быть не ниже B1 (средний), к 2027–2028 годам – B2 (выше среднего). Для этнических меньшинств установлены более мягкие требования (A2–B1).
Школьное образование: Депутат Миргул Темирбаева инициировала переход на трёхъязычную систему (кыргызский, русский, английский), однако в справке к законопроекту подчёркивается приоритет государственного языка как объединяющего фактора.
Конфликты и провокации
Власти не всегда контролируют националистические проявления. Часть законотворцев поддерживает языковых провокаторов, включая организатора “патрулей” на улицах Бишкека, недавно освобождённого из СИЗО ГКНБ. Прокуратура игнорирует их действия, в то время как критика в адрес властей жестко пресекается под предлогом “призывов к беспорядкам”.
Реакция общества и России
Несмотря на ограничения, спрос на русский язык в Кыргызстане остаётся высоким. Школы с русскоязычным обучением переполнены, а Россия планирует построить девять новых школ по своим программам. Уровень знания русского среди молодёжи поражает, что подтверждается социологическими данными: лишь 0,4% граждан желают “независимости” от России, преимущественно политики, использующие национализм в корыстных целях.
Итог: противоречие между законом и практикой
Попытки вытеснить русский язык сталкиваются с реалиями межэтнического сосуществования и экономической зависимости. В то же время законы, направленные на “деколонизацию”, создают риски социального напряжения. Как отмечают эксперты, Кыргызстан оказался в паутине международных противоречий, где даже язык становится инструментом геополитической борьбы.
