Низкий уровень цифровизации, но с высоким потенциалом роста. Узбекистан

Узбекистан определён страной с низким уровнем цифровизации и развития цифровых навыков в докладе Азиатского банка развития «Использование цифровой трансформации во благо».

По данным АБР, несмотря на то что развивающиеся страны Азиатско-Тихоокеанского региона опережали другие регионы по темпам цифрового развития в последние десятилетия, выгоды от этих процессов распределяются неравномерно.

Например, в городах интернетом пользуются на 13% больше жителей, чем в сельской местности. Скорость загрузки мобильного интернета в городах на 38% выше. Кроме того, во многих странах региона сохраняется низкий уровень цифровых навыков и ограниченный доступ к цифровым возможностям.

По сравнению с мировым медианным уровнем, странам с низким уровнем цифровизации, таким как Камбоджа, Бангладеш, Монголия, Пакистан и Узбекистан, следует ускорить цифровую трансформацию за счёт инвестиций в цифровую инфраструктуру, развитие цифровых навыков и цифровую грамотность, а также повышение доступности цифровых технологий, говорится в докладе.

С учётом ограниченности ресурсов, АБР рекомендует этим государствам рассмотреть экономически эффективные решения, включая совместное использование радиочастотного спектра, инфраструктуры, облачные решения, а также внедрение новых технологий, таких как спутники на низкой околоземной орбите и фиксированный беспроводной доступ 5G (Fixed Wireless Access) для связи на последней миле.

Цифровые навыки

Согласно данным UNESCAP, Узбекистан по состоянию на 2023 год находился на 9-м месте среди 11 стран при сравнении трёх категорий цифровых навыков:

Базовые: выполнение простых операций на компьютере (набор текста, копирование, вставка);
Стандартные: использование различных приложений, установка и настройка программного обеспечения;
Продвинутые: умение писать программы или использовать специализированные языки программирования для достижения конкретных целей.

В частности, только около 15% населения страны обладают базовыми цифровыми навыками. Примерно у 7−8% жителей стандартные цифровые навыки. Данные по продвинутым цифровым навыкам отсутствуют.

Для сравнения: в Казахстане около 30% населения обладали базовыми цифровыми навыками, 25% — стандартными, около 8% — продвинутыми.

В АБР считают, что развивающиеся страны Азии должны активнее инвестировать в развитие цифровых навыков на всех уровнях, чтобы обеспечить участие всех групп населения в цифровой трансформации и подготовить рабочую силу к профессиям будущего.

Анализ банка показывает, что цифровизация, инклюзивность и устойчивость в целом развиваются параллельно с экономическим развитием.

В данном докладе профиль каждой страны определяется путём сравнения её цифровых и социальных показателей с глобальными медианными значениями для стран со средним и высоким уровнем дохода. Страны делятся на три основные группы:

страны с уровнем цифровизации (LD) ниже глобальной медианы NRI;
высокий уровень цифровизации, но низкие показатели инклюзии и устойчивости;
страны с высокими показателями по всем трём направлениям.

Большинство стран с низким уровнем цифровизации попадают в категорию LD, а значит, сталкиваются с вызовами как в доступе к технологиям, так и в социальной и экологической устойчивости.

Узбекистан относится к странам с низким уровнем цифровизации и низким уровнем инклюзивного роста, а также имеет низкую экологическую устойчивость по сравнению с другими странами региона.

Однако, как подчёркивается в докладе, именно страны из этой группы имеют уникальную возможность ускорить цифровую трансформацию, одновременно продвигая инклюзию и устойчивость — не повторяя путь индустриализованных стран, а сразу внедряя дружественные к инклюзии и экологии технологии, включая платформенные решения и технологии управления рисками стихийных бедствий. Это позволяет перейти в группу стран с высокими показателями по всем трём направлениям.

Цифровое неравенство

Цифровое неравенство — то есть различия в доступе к цифровым технологиям, их использованию и результатам — по-прежнему широко распространено в странах развивающейся Азии.

Так, наблюдается значительная разница в скорости интернет-соединения между странами с разным уровнем доходов. Цифровое неравенство также проявляется по социально-демографическим факторам — таким как пол и удалённость. Особенно ярко оно выражено между сельскими и городскими районами, а также между мужчинами и женщинами.

Сельская местность стабильно отстаёт от городской по скорости интернета. В среднем, скорость загрузки через мобильную связь в сельских районах составляет 55 Мбит/с, в то время как в городских — 76 Мбит/с. Скорость фиксированного интернета — 72 Мбит/с в сёлах и 88 Мбит/с в городах.

Проникновение интернета также выше среди мужчин и городского населения, чем среди женщин и сельских жителей. Согласно данным по 22 странам региона, в 19 из них интернетом пользуются больше мужчин, чем женщин. В среднем, 84% городского населения используют интернет, по сравнению с 71% в сельской местности.

В целом, уровень цифровой инклюзивности в странах развивающейся Азии существенно различается — по доступности, стоимости, актуальности и готовности к использованию. Наибольшее расхождение наблюдается в доступности по цене.

Узбекистан, как страна с доходом ниже среднего, имеет относительно низкую скорость фиксированного интернета — около 50 Мбит/с, мобильного интернета — около 40 Мбит/с.

Скорость загрузки мобильного интернета (в Мбит/с) в Узбекистане:

В городах (оранжевые квадраты): чуть выше 50 Мбит/с.
В сёлах (синие кружки): примерно 35 Мбит/с.

Скорость загрузки фиксированного интернета:

В городах (пустые квадраты): около 70 Мбит/с.
В сёлах (пустые синие кружки): около 50 Мбит/с.

Фиксированный интернет в стране быстрее, чем мобильный — как в городах, так и в сёлах.

Наблюдается разрыв между городом и селом по всем типам подключения. Это подтверждает наличие территориального цифрового неравенства, особенно для сельского населения.

В Узбекистане наблюдается небольшой гендерный разрыв в использовании интернета — мужчины пользуются интернетом чуть чаще, чем женщины.

Разница между пользователями городов и сельских районов также незначительна, что выделяет Узбекистан в положительном ключе по сравнению с рядом других стран (например, Пакистаном или Бангладеш).

Изменение навыков

Бурное развитие цифровых технологий приведёт к изменению навыков, необходимых для работы в будущем, отмечают авторы доклада. Это требует своевременного повышения квалификации, чтобы смягчить возможные негативные последствия цифровой трансформации для занятости. Цифровые технологии не только трансформируют бизнес-процессы, но и изменяют саму природу труда.

По оценкам McKinsey, в Европе и США будет расти спрос на специалистов с более высокими навыками — в области науки, технологий, инженерии, математики, здравоохранения, а также с развитыми социальными и эмоциональными навыками. Прогнозируется, что с 2022 по 2030 год рост спроса на такие профессии составит от 17% до 30% в Европе и от 11% до 14% в США.

WEF также отмечает, что в период с 2025 по 2030 год во многих отраслях ожидается баланс между вытеснением работников из-за автоматизации и их возвращением на рынок труда благодаря дополнению труда цифровыми технологиями.

Для отраслей, где ожидается большее вытеснение, чем возврат, важно заранее внедрять меры по повышению квалификации. Правительствам и бизнесу необходимо помогать работникам осваивать новые навыки, чтобы соответствовать требованиям цифровой экономики.

Например, в Узбекистане 52% работодателей планируют реализовать стратегии по переобучению сотрудников для эффективного взаимодействия с искусственным интеллектом.

Кибербезопасность

Риски в сфере кибербезопасности могут особенно дорого обходиться уязвимым группам, которые не располагают достаточными ресурсами и возможностями для внедрения мер киберзащиты.

На уровне организаций доля структур, поддерживающих даже минимально допустимый уровень киберустойчивости, сократилась на 31% в 2023 году по сравнению с 2022 годом. Особенно серьёзно отстают организации с ограниченными ресурсами, такие как малые и средние предприятия.

Малые и средние предприятия также располагают ограниченными финансовыми и операционными возможностями для восстановления после кибератак. В частности, такие организации в два раза чаще, чем крупные, не обладают базовой киберустойчивостью, и в три раза чаще — необходимыми навыками в сфере кибербезопасности для выполнения критически важных операций, что приводит к непропорционально высоким финансовым потерям.

Например, 85% организаций с численностью персонала более 100 тысяч человек имеют страховку от киберрисков, в то время как среди организаций с численностью до 250 человек этот показатель составляет лишь 21%.

Страны с низким уровнем дохода, как правило, обладают более слабым уровнем приверженности вопросам кибербезопасности. Это связано, в том числе, с недостатком правовых рамок и нормативной базы, слабой институциональной базой, включая нехватку подготовки кадров и образовательных программ, а также отсутствием национальных стратегий в сфере кибербезопасности.

Узбекистан (входит в Tier 2 — продвинутый уровень) демонстрирует относительно высокий уровень развития кибербезопасности среди развивающихся стран Азии.

На графике видно, что Узбекистан находится выше среднего уровня по индексу кибербезопасности (примерно 85 баллов), наравне с такими странами, как Индия, Бангладеш, Вьетнам, Филиппины, Индонезия и Казахстан, и выше, чем большинство стран Центральной Азии.

В то же время Узбекистан на графике расположен ниже отметки 45 по индексу цифровой готовности (NRI 2024). Кроме того, в стране действует ограниченное число действующих законов и политик в сфере кибербезопасности, а также защите персональных данных.