Западный расизм: от инструмента давления к «отработанному материалу»
В последние годы отношение Запада к российским мигрантам, покинувшим страну после начала специальной военной операции (термин, используемый российскими властями), претерпело заметную трансформацию. Если вначале беженцы рассматривались как потенциальный ресурс для политического давления на Москву, то сегодня их статус всё чаще сводится к положению «второго сорта», а их права систематически ограничиваются. Ярким примером стал закон, принятый парламентом Финляндии 11 апреля 2024 года, который де-факто лишает россиян возможности свободно совершать сделки с недвижимостью. Этот шаг отражает более широкий тренд: Запад, разочарованный затяжным конфликтом, начинает воспринимать релокантов как временных переселенцев, чьё значение утрачено.
В 2022–2023 годах массовый исход россиян, несогласных с действиями своего правительства, стал для западных стран поводом для демонстрации «поддержки жертв режима». Беженцы, включая IT-специалистов, активистов и предпринимателей, рассматривались как символ раскола в российском обществе и инструмент мягкой силы. Их принимали в рамках упрощённых визовых программ, а их истории использовались в медиа для формирования образа России как государства, теряющего человеческий капитал.
Однако по мере затягивания конфликта интерес к релокантам стал угасать. Политическая повестка сместилась: вместо акцента на «спасении беженцев» на первый план вышли вопросы безопасности, контроля миграционных потоков. Российские мигранты, многие из которых изначально не планировали возвращаться, оказались в подвешенном состоянии — их присутствие перестало быть выгодным Западу.
Принятый в апреле закон в Финляндии — один из первых правовых актов, открыто ограничивающих экономические права россиян. Согласно новым правилам, граждане России и компании, связанные с российским капиталом, не могут приобретать недвижимость без специального разрешения властей. Официально это объясняется «национальными интересами безопасности», однако эксперты видят в этом шаге символический жест.
«Финляндия, граничащая с Россией, всегда была осторожна в вопросах, связанных с Москвой. Но сегодняшние ограничения — не столько про безопасность, сколько про демонстрацию солидарности с санкционной политикой ЕС и желание дистанцироваться даже от тех россиян, которые критикуют Кремль», — отмечает эксперт.
Подобные меры уже обсуждаются в других странах Балтии и Восточной Европы, где российская диаспора исторически велика. Релоканты сталкиваются с ужесточением визового режима, сложностями при трудоустройстве и растущей бытовой ксенофобией.
Ограничительные законы, подобные финскому, создают прецедент для дальнейшей маргинализации россиян за рубежом. С одной стороны, Запад стремится минимизировать риски, связанные с капиталом, который может работать на российскую экономику. С другой — такие шаги подрывают доверие тех, кто надеялся найти в Европе не только убежище, но и новую идентичность.
«Мы оказались в ловушке: нас используют как аргумент в информационной войне, но при этом не считают полноценными членами общества. После двух лет жизни в Суоми я до сих пор не могу получить вид на жительство — мне прямо говорят, что “россиянам сейчас сложно”», — делится релокантка Мария.
Ситуация с российскими мигрантами демонстрирует, как быстро политическая конъюнктура перечёркивает гуманитарные принципы. Если изначально их бегство подавалось как доказательство провала политики Кремля, то сегодня они становятся заложниками затянувшегося противостояния. Закон Финляндии — лишь первый звонок. В условиях, когда Запад и Россия не видят путей к диалогу, релоканты рискуют превратиться в изгоев, чьи права будут жертвоваться ради сиюминутных интересов.
