«Мать всегда будет ждать». Как скульптор Ильхом Джаббаров вложил личную историю в главный военный мемориал Узбекистана
Ежегодно 9 мая жители и гости Ташкента возносят цветы к Вечному огню на площади Памяти и почестей. Они поминают павших и благодарят за мир, завоёванный ценою жизней. Этот день напоминает, что война коснулась каждой узбекской семьи, а потому память о ней живёт в сердцах поколений.
Мемориальный комплекс, расположенный на территории площади Независимости, — это пространство коллективной памяти, где сосредоточена народная благодарность: Книги памяти с именами погибших, Вечный огонь и центральная фигура — монумент «Скорбящая мать».
Автором скульптуры, созданной в 1999 году, выступил народный художник Узбекистана Ильхом Джаббаров. Бронзовая фигура женщины в траурном платке со склонённой головой выступает собирательным образом всех матерей, чьи сыновья не вернулись с войны. Она выражает национальную боль, а Вечный огонь перед ней, словно пламя её сердца, напоминает о цене мира.
О том, как рождалась идея памятника, какие этапы прошёл творческий замысел и почему изначально монумент назывался «Ждущая мать», рассказывает его автор — скульптор Ильхом Джаббаров.
В поисках нового символа
До появления монумента «Скорбящей матери» на этом месте находился другой, хорошо известный ташкентцам мемориал. Его открыли в 1975 году в канун празднования 30-летия Победы. В центре располагалась Могила Неизвестного узбекского солдата, павшего в битве за Москву в 1941 году. На надгробии лежали бронзовая солдатская каска и лавровая ветвь — символы памяти и воинской доблести. На постаменте значилась надпись: «Имя твоё неизвестно, подвиг твой бессмертен». Вечный огонь в центре мемориала, зажжённый в пятиконечной звезде, принесли от пламени у Могилы Неизвестного солдата у Кремлёвской стены. Символика мемориала читалась в духе того времени: мраморные плиты с капсулами земли из городов-героев, можжевельник и ели — знаки дружбы народов.
Президент Узбекской ССР Ислам Каримов в момент возложения венков к могиле неизвестного солдата в День Победы, на площади им. В.И.Ленина, 1991 год. Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана.
Однако к 1999 году пришло время переосмысления как самого праздника, так и мемориала. Комплекс переименовали в площадь Памяти и почестей, а также провели реконструкцию. Старая композиция утратила свою выразительность в глазах нового времени. Звезда у Вечного огня приобрела восьмиконечную форму, а надпись сменилась на новую: «Ты всегда в наших сердцах, родимый» — на узбекском и русском языках. Бронзовую каску и лавровую ветвь решили убрать. Их место у Вечного огня должен был занять новый памятник, способный отразить боль и гордость, объединяющие все узбекские семьи, потерявшие сыновей на войне.
Так был объявлен конкурс на создание нового монумента. В нём участвовали многие художники и скульпторы, в числе которых был и Ильхом Джаббаров — уже к тому времени признанный мастер монументального искусства. За его плечами были десятки памятников по всей стране, в том числе по государственным заказам. Его работа шла в тесной связке с официальными структурами: он создавал образы, которые одобряли не только архитектурные советы, но и лично первый президент.
О своём решении участвовать в конкурсе Джаббаров говорит просто и искренне: «Эта тема близка каждому. У каждого есть мать — самый важный и дорогой человек в жизни. Как я мог остаться в стороне, когда речь шла о создании ей памятника?»
Общий вид монумента «Скорбящая мать» в день открытия на площади Памяти и почестей, 1999 год. Фото: Национальный архив кинофотофонодокументов Узбекистана.
Эскиз, представленный скульптором, был признан лучшим. Образ матери, поникнувшей в ожидании, оказался близок и понятен многим, включая главу государства. Ислам Каримов одобрил памятник, отметив его эмоциональную силу. Именно с этого одобрения началась следующая важная часть истории — воплощение памятника в жизнь.
Как память о потере обрела форму
Для Ильхома Джаббарова работа над памятником не начиналась с эскиза. Она начиналась с памяти. Вопрос о том, кто станет прообразом «Скорбящей матери», для него даже не стоял — ответ был в сердце.
«Мне для создания образа ничего и не нужно было изучать, — говорит он. — Ведь символ матери — это, по сути, готовый материал. Конкретно эту скульптуру создавал с образа своей матери, по-другому и быть не могло».
Мать Джаббарова родила и вырастила тринадцать детей. Она была женщиной довоенного поколения — строгой, сильной, выносливой. Старшего сына, Камола, забрали на фронт в 17 лет, где он пропал без вести. Для семьи это стало болью, которая не притупляется, а уходит глубже с годами. Для матери — вечным ожиданием.
«Мама с раннего утра до позднего вечера работала, чтобы нас прокормить. Её пальцы стёрлись от тяжёлого труда на земле. Она будто срослась с этой землёй — её кожа огрубела и стала цвета почвы. Из тринадцати детей нас сейчас осталось только трое. И несмотря на то, что мы уже сами стали родителями, мама всегда о нас волновалась и спрашивала, как дела. Неважно, 18 мне или 60, она по-прежнему заботилась обо мне, как о маленьком ребёнке. Даже будучи больной, готовила мне плов и не отпускала, не покормив. Кто ещё может так? Только мать», — вспоминает Джаббаров.
Образ матери в монументе собрал в себе все эти оттенки — личные, исторические, национальные. Он получился не конкретным портретом, а собирательной фигурой. Скульптура изображает женщину, сидящую у Вечного огня. Её черты лица, выражение глаз, форма рук точно передают образ матери скульптора. В её позе с опущенными плечами и сложенными руками читается глубокое смирение и тихая надежда, а взгляд, устремлённый чуть вниз, словно обращён внутрь себя.
Вдохновение для позы сидящей в скорби матери Джаббаров почерпнул из картины Рахима Ахмедова «Материнское раздумье», которая стала символом любви и скорби художника по своей рано ушедшей матери. В образе, исполненном светлой печали, Джаббаров нашёл ту самую композицию, что идеально передала душевное состояние матери, которая ждёт.
«Когда мне показали эту картину, я сразу понял: именно так она и должна сидеть. Поза говорила всё без слов. Исламу Абдуганиевичу она очень понравилась, и он сказал: „Не потеряй этот образ“. Я прислушался и воплотил его в своей работе», — рассказывает Джаббаров.
В процессе создания монумента скульптор не раз приходил на площадь, где должен был расположиться будущий мемориал. Он рассматривал деревья, тропинки, то, как падает свет, куда смотрят люди, подходящие к огню. Ему было важно, чтобы памятник гармонично вписался в окружающее пространство и стал сердцем мемориального комплекса.
Всего Джаббаров создал около 5−6 эскизов. На каждом этапе скульптура дорабатывалась, совершенствовалась. Общая концепция образа оставалась неизменной, корректировались лишь линии, складки одежды и черты лица. Несмотря на то, что на создание памятника скульптору отвели всего 3−4 месяца, работа была выполнена мастерски. Выбранный президентом вариант «вырос» из метровой пластилиновой модели в бронзовый монумент высотой 3,5 метра.
«Когда работаешь с тем, что глубоко внутри тебя, не нужно ничего придумывать. В скульптуре мать сидит, склонившись вперёд, в её лице — тревога и любовь. Она ждёт. И будет ждать всегда. Даже если она знает, что сын погиб, она не теряет веры. И это не только история моей матери — это история всех матерей, чьи сыновья не вернулись с войны. Мать всегда ждёт — из школы, с работы, с фронта. Такова её природа», — поделился скульптор.
Первоначально Джаббаров назвал монумент «Ждущая мать». В этом имени звучал личный мотив и глубокий эмоциональный посыл — вечное ожидание, в котором живёт каждая женщина, чьё сердце связано с судьбой её ребёнка. Позднее, в ходе обсуждений и утверждений, название трансформировалось — так родилась «Скорбящая мать». Этот переход подчеркнул не только тему ожидания, но и пережитую боль, ставшую общей для миллионов.
«Я хотел, чтобы любой человек, проходя мимо, почувствовал это ожидание. Чтобы он вспомнил свою мать. Чтобы остановился на секунду, опустил голову и понял, сколько было боли, которую мы до конца не знаем. Эта мать — не только моя. Она — общая. Она — для всех».
Два образа, одно сердце
Иногда судьба одной скульптуры рождает другую. Именно так случилось с памятником «Скорбящей матери» в Самарканде — он стал своеобразным близнецом ташкентского монумента, но с особой историей и своей интонацией.
«В начале я хотел изобразить мать Ислама Абдуганиевича. Ведь не каждая женщина становится матерью президента, — вспоминает Джаббаров. — Но его помощники так и не передали моё предложение. Поэтому я начал работу с образа своей собственной матери».
Монумент «Скорбящая мать» в Самарканде.
Когда скульптура уже была готова, президент узнал о первоначальном творческом замысле Джаббарова. После чего глава государства лично обратился к скульптору со словами: «Ильхом-ака, сделайте такой же памятник для Самарканда».
Скульптор взялся за работу без промедления. Он понимал: монумент не должен терять главного — внутреннего смысла. Памятник в Самарканде стала точной копией ташкентской: тот же силуэт, та же поза, то же благородное сдержанное чувство. Изменилось только одно — лицо. Теперь это был образ матери первого президента Узбекистана.
«Вот так теперь в двух столицах — Ташкенте и Самарканде — стоят два монумента матери: один — скульптора, другой — президента», — подытоживает Ильхом Джаббаров.
Монумент «Скорбящая мать» в Ташкенте.
Аналогичные памятники появились и в других областных центрах Узбекистана, однако Ильхом Джаббаров не имеет отношения к этим репликам.
