Молчание ягнят

В прошлом году прокуроры выявили вопиющие нарушения в работе ветеринарной службы Казахстана, от которых не по себе мясоедам: регионы скрывали вспышки заболеваний, имели приписки по вакцинации, а на туши, молочку выдавали фиктивные справки. “Нас спасает то, что мы долго варим мясо”, – считают эксперты.

Преступная халатность

О необходимости реформ в службе ветеринарного контро­ля давно говорят фермеры, потребители, депутаты, вопрос неоднократно рассматривался на самом высоком уровне, в правительстве, ведь от качества работы службы зависит здоровье казахстанцев, благополучие производителей и поголовье скота.

По данным правительства, на 1 ноября 2024 года в стране работали 167 ветлабораторий и 21 пункт приема проб. Почти половине из них требовался ремонт, многие нуждались в лабораторном оборудовании. 75 ветеринарных станций (36 процентов от общего количества) и 607 ветеринарных пунктов (77 процентов) не имели отдельных зданий. Например, в селе Улкен Аксу Алматинской области, где в 2024 году обнаружили сибирскую язву, ветеринарный пункт располагался… в кабинете здания акимата сельского округа.

В 2023-2024 годах прокуратура в регионах вскрыла массу нарушений. Так, в Актюбинской области при проверке лабораторий выяснилось: в них нет вентиляции, водопровода, отопления, журналов учета осмот­ра убойных животных и ветеринарной экспертизы. Отдельные лаборатории не имели оборудования и химических реактивов, чтобы исследовать мясо. А один объект в Актобе вовсе работал нелегально.

Состояние сибиреязвенных захоронений, скотомогильников, фиктивная вакцинация скота, отсутствие в достаточном количестве убойных пунктов и площадок вызвали озабоченность у прокуроров Северо-Казахстанской области. Они считают, что именно эти нарушения привели к росту заболеваемости скотины бруцеллезом.

В Астане проверки показали: животноводческую продукцию продавали без справок, ветеринары не выполняли плановых мероприятий по опасным инфекционным заболеваниям.

В Павлодарской области при проверке одного из ветпунктов установлено, что здесь “забыли” привить против сибирской язвы и бешенства 450 голов скота. При этом врачи выдавали справки для продажи животных. Более тысячи положительно реа­гирующих животных на особо опасные заболевания они скрыли от учета, а вакцины хранились как попало в подсобках.

Надзорный орган Жамбылской области обнаружил несоответствие сведений о вакцинированных животных и фактическом поголовье скота, сокрытие владельцами фактов падежа скотины. А на трех крупных рынках Тараза бараньи туши, молочку продавали, минуя лабораторные исследования.

Портить картину не хотят

В конце апреля тему ветеринарной безопасности поднимали на заседании комитета по аграрным вопросам, природопользованию и развитию сельских территорий сената. Представители комитета ветеринарного контроля и надзора Министерства сельского хозяйства отчитались, что за последние три года число эпизо­отических очагов сократилось на 49,1 процента. С начала 2025-го на треть снизилось количество заболеваний в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Говорили и о внед­рении новейших цифровых решений. Так, с конца марта по стране действует модуль “Ветеринарно-санитарная экспертиза мяса”, позволяющий автоматизировать выдачу актов экспертизы после убоя, в 2024 году закуплено девять высокоэффективных хроматографов на 3,8 млрд тенге, что расширило спектр контро­лируемых веществ до 337 показателей.

Видимо, эти речи впечатлили не всех. По итогам заседания сенатор Ольга БУЛАВКИНА направила депутатский запрос на имя премьер-министра Олжаса БЕКТЕНОВА о серьезных проблемах в работе ветеринарной службы. В нем говорится о том, что финансирование по остаточному принципу привело к системным проблемам в обеспечении качественными кадрами и техническом оснащении.

По мнению Булавкиной, разрозненность работы ветеринарных, медицинских и экологических служб и отсутствие единой системы регулирования “от фермы до прилавка” снижают эффективность контроля за зоонозными заболеваниями, безопасностью пищевых продуктов. Ежегодно выявляется более 30 тысяч случаев бруцеллеза у животных, но из-за разобщенности служб имеются риски использования больных животных в пищевой цепи.

– Выход есть – вывести в отдельное госагентство ветеринарию и фитосанитарный конт­роль, чтобы они не подчинялись Министерству сельского хозяйства. Ветеринария должна вскрывать болезни, их обнародовать и бороться с ними. А Минсельхоз хочет экспортировать продукцию, показать, что все у нас хорошо. Это конфликт интересов, отсюда и проблемы, – считает глава Мясного союза Максут БАКТИБАЕВ. – Во всех экспортно ориентированных странах ветеринария выведена в отдельное агентство с подчинением премьер-министру.

– Как ситуация влияет на безопасность?

– Когда на рынке прошу показать ветеринарную справку, продавцы несколько штук дают: мол, любую выбирайте. Нас спасает то, что мы долго варим мясо.

Заслон для серых перекупщиков

По мнению Бактибаева, еще одна беда Казахстана – бес­контрольный подворный забой:

– В любом селе можно запросто зарезать корову, барана, продать мясо соседям, перекупщикам или привезти на рынок, проверки продукции чаще фиктивные. В других странах весь процесс идет через узкое горлышко – мясокомбинаты, где налажен жесткий контроль.

Директор Айдабульского мясокомбината в Акмолинской области Азамат ШАЛМАГАМБЕТОВ предлагает ввести административные штрафы за подворный забой скота, наказывая и владельца животного, и местного ветеринара. Пока же есть только предупреждение владельцу.

– В структуре учета государственной информационной системы животноводства, единой автоматизированной системе учета племенного скота необходимо настроить прослеживаемость по мясной продукции от живого скота до готового изделия. А именно: кроме хозяйств и мясоперерабатывающих предприятий выдать учетные номера всем потребителям – детсадам, школам, больницам, колледжам, тюрьмам, мясным магазинам, кафе, столовым, чтобы была полная прослеживаемость от рождения теленка до продукции из мяса этого животного, – раскрывает нюансы собеседник. – Выписанные ветсправки с мясокомбината будут гаситься у потребителя, что позволит вести достоверную статистику по производству, потреблению, переработке и экспорту мяса.

А еще он предлагает убрать из практики выписывание бумажных ветеринарных справок, перейти на электронный формат. И поставить полный заслон для серых перекупщиков, чтобы легализовать огромный рынок неучтенного товарооборота, который мешает развиваться мясо­комбинатам.

– Изначально экономические и налоговые акценты расставлены неверно, они не стимулируют человека к тому, чтобы он делал все легально, – продолжает Азамат Шалмагамбетов. – В год физлицо имеет право сдать собственно выращенной продукции на сумму 280 МРП, это чуть больше 1,1 млн тенге, или 2,5 коровы. Если крестьянин сдаст больше, у него сразу возникает 10 процентов индивидуального подоходного налога, 12 процентов НДС. Зачем фермеру заморачиваться с налогами, сдавать продукцию на мясокомбинат, где все легально и строго, когда проще сдать поде­шевле, без лишних вопросов перекупщику. Тот везет мясо в легковушке на рынок, никто его не останавливает, не штрафует. Работает без кассового аппарата. Получается, все условия созданы для серых схем.

По словам собеседника, бардак выгоден многим, так как в этой сфере крутятся огромные деньги:

– Ежедневно в Астану завозят от 300 до 500 говяжьих туш, только малая часть из них со справками. Если в среднем брать тушу 180 кг, получается от 54 до 90 тонн на сумму от 140,4 млн до 234 млн тенге. Люди платят за ветсправку 4-5 тысяч тенге, это 1,5 млн тенге только на справках в рамках города. Плюс ветеринары с каждой туши отрезают самые лучшие, мякотные места по 3-4 кг. С 300 туш получается 1,2 тонны мяса, умножаем на 3000 тенге за кило­грамм, получаем 3,6 млн тенге в день. И такие потоки почти 365 дней в году. Кто же от них откажется?

По мнению Азамата Шалмагамбетова, огромный серый рынок ставит под удар развитие всей отрасли переработки, вопрос безопасности. А ведь примеры, как можно навести в этой сфере порядок, есть – та же Беларусь, где каж­дая буренка и овца в системе учета.

– Я поражен, насколько правильно работает там индустрия, вижу всю их ветеринарную прослеживаемость, хотя я всего лишь покупатель мяса, – заключает Шалмагамбетов.

Елена КОЭМЕЦ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы