У тебя будут другие ножки…

Алуа провели две операции: 2 июня, в день аварии, и 9 июня – из-за начинавшегося некроза и угрозы гангрены. Врачи удалили мертвые ткани и пересадили кожу, взятую с ягодиц.

– Наша Алуа очень сильно изменилась. Она была такой жизнерадостной, бойкой, улыбчивой. Сейчас замкнулась. Ни одной улыбки. Вообще не разговаривает, даже с мамой, молчит, не отвечает. Плюс она очень обессилела. Вообще не спит – ни днем ни ночью. Врачи ставят ей уколы, чтобы дать хоть немного поспать и восстановиться. После укола спит, сидя в коляске, не в кровати. Наотрез отказывается от еды. Может немного перекусить фруктами и ягодами. Не интересуется игрушками. Просится на руки и на улицу, – поделился Бахтияр.

Семья планирует приобрести современные бионичес­кие протезы стоимостью от 20 млн тенге. Для этого хотят отправиться в Германию, там же пройти реабилитацию и протезирование.

В целом для подготовки культей при отсутствии осложнений потребуется примерно год. Так как ноги ампутированы практически полностью, не сохранены даже коленные суставы, учиться ходить на протезах будет сложно и больно. Реабилитацию близкие девочки ожидают долгой, осложнения могут возникнуть и через год.

“От малышки осталась половина. Как поведет себя ее организм, как с этим справится? Мы ни от чего не застрахованы. Сейчас самое мучительное – это вопрос Алуа: “Где мои ноги?” Он просто уничтожает. Она пока не понимает, что это навсегда. Мы успокаиваем ее, говорим, что поставим ей новые ножки, еще лучше, железные, сильные. Но эти разговоры – просто пытка. Представлять ее будущее тоже пытка”, – написал Бахтияр Сериков.

Он ответил на вопрос, который сейчас задают многие казахстанцы: можно ли было спасти ноги Алуа?

“Мы не врачи, но, на наш взгляд, спасти было нельзя. Одну ножку ей оторвало сразу во время удара. Вторая была вся размозжена.

Мы это видели. Претензий к врачам наша семья не имеет”, – был честен родственник ребенка.

Лэйла ТАСТАНОВА, Астана