Лети, доченька!

Пилот вертолета Ми-8 Акерке ШОПАТАЕВА – участница многих опаснейших спасательных операций МЧС. И много­детная мама. Она признается: воспитать четверых и не потерять неба ей помогла… свекровь. Как только ребенку исполнялся год, а келин все чаще скользила взглядом по горам, где кружат вертолеты “Казавиаспаса”, говорила: “Ты – пилот, а не домохозяйка! За детей не волнуйся – присмотрим. Лети, доченька!” И она улетала – на пожары, оползни, страшные ДТП, искать людей, охотиться на браконьеров, доставлять на срочные операции больных…

В авиацию Акерке попала с легкой руки мамы. Она училась в 11-м классе – экспериментальном, со спортивным уклоном, где была единственной девчонкой. Однажды на урок проф­ориентации в школу заглянул участник Великой Отечественной летчик-истребитель Василий ЖОВТЫЙ. Говорил о небе, об аэроклубе ДОСААФ. Дома Акерке рассказала маме о необычном госте. А та настояла: записывайся в аэроклуб – ни страха, ни волнения.

– Мама – главный человек, который закалил мой характер, – говорит Акерке.

На занятиях сидела не дыша, но мало что понимала – школа, которую оканчивала девушка, была казахской. Василий Леонтьевич предложил ей ходить на курсы каждый день. А потом взял с собой в спортивный самолет, на котором пилоты делали фигуры высшего пилотажа.

– Страшно не было ни грамма. Я поняла, что это то, чем я хочу заниматься всю жизнь! – улыбается Акерке, и на щеках появляются ямочки.

Над ней, милой, хрупкой, час­то подтрунивали инструкторы и курсанты. Однажды в полете у нее произошла внештатная ситуация, но самолет она посадила. Инструктор по полетам Петр СИВОЛОБОВ взял ее за руку и осадил насмешников: “Это рука пилота! Она не растерялась. А вы так сможете?”

Думаете, дальше ее путь в авиацию был безоблачным? Ничего подобного! Она мечтала пилотировать истребитель. Но в армейском вузе сказали: гуляй, девочка. Выучилась на гражданского пилота. И три года носила по авиакомпаниям резюме. Напрямую отказывали из-за отсутствия опыта, потому что женщина.

– Подрабатывала продавцом, – вспоминает пилот.

А потом попутный ветер судьбы занес ее в “Казавиаспас”. Тогдашний гендиректор Серик КАПАРОВ взял ее в штат даже без навыков пилотирования вертолета – для престижа компании, в которой будет работать единственная в стране женщина-вертолетчик. Пришлось переучиваться. Масса различий в конструкции и полете, да тут даже штурвала нет – два рычага для левой и правой руки и педаль. Смеется: если едет за рулем, иногда по привычке тянет на себя руль.

– Вы все так же – одна в синеве?

– Уже нет, проторила дорожку – девочки теперь летают на еврокоптерах. Одна даже стала командиром экипажа. Но тут нужно понимать: те вертолеты легкие, как… велосипед, а Ми-8 – вертолет первого класса, и это как… КамАЗ. “Мишка” тяжелый – в разных модификациях его вес может достигать 13 тонн. А скоро авиапарк МЧС может пополниться еще одной птичкой – Ми-26. Это гигант авиации и новый вызов для коллег.

                                                                                       ***

Небо для нее больше, чем работа. Где-то на седьмом Акерке встретила любовь – тогда еще инженер Азамат СУЛТАНБАЕВ работал на земле, но сделал предложение и перевелся в летную службу бортмехаником, чтобы быть поближе к своей летунье. Но вместе им летать не суждено.

– Есть такое правило, что родственников – отца и сына, мужа и жену – в один экипаж не ставят. Наша профессия рискованная… – Акерке замолкает, а в глазах несказанное: чтобы хотя бы один вернулся домой.

В 2023-м они вместе совершили “кругосветку” – полыхало то в одном городе, то в другом: Усть-Каменогорск, Семей, Павлодар, Петропавловск, Караганда…

– Мы ужинали, тут звонок: в пять утра вылет. Азамат уже был в командировке, – рассказывает Акерке. – Мама благословила: надо, кызым.

Спрашиваю, могла ли она отказаться – она же женщина, мама, разве нельзя передвинуть наряды.

– Все наши экипажи работали на пожарах, чувствовался дефицит пилотов. Да и я не попросила бы к себе особого отношения.

С мужем летали на одном борту, но разными сменами. Опас­ная, сложная работа: зачерп­нуть в водосливное устройство из реки и проливать горящие и тлеющие участки. Вертолеты шли друг за другом, добивая огонь. Обходили очаги задымленнос-ти – там кислорода нет и может отказать двигатель. Держали высоту, чтобы не загорелась бадья для воды. Задач для второго пилота Акерке множество: следить за приборами, за тем, что происходит вокруг вертолета, за безопасностью бортмеханика, который с открытой дверью и воду набирает, и слив производит.

Не все предугадывают и метео­сводки. Было дело: вылетали в ясную погоду, а навстречу экипажу пыльная буря, и несло ее прямо на вертолет. Пришлось экстренно высматривать пятачок для посадки и пережидать непогоду.

– Мечтаете о командирском кресле?

– Не в кресле дело, скорее хочу свое мастерство повысить. Бывают случаи, когда асы делают поразительные вещи. Мы летали на поиски группы геодезистов – в Нарынколе сошел оползень, многие пострадали, один человек был сильно переломан. Наша задача – эвакуация. Но сесть в узком ущелье нам было совершенно негде. И тогда командир Сергей КОРОЛЬКОВ завис над склоном на одном левом колесе – спасатели РОСО начали грузить пострадавших в вертолет. А я и боялась, и восхищалась одновременно. Вертолет ошибок не прощает, и такие сложные полеты могут выполнять только высокие профессионалы.

                                                                              ***

Она не суеверна, хотя в авиасообществе ревностно относятся к соблюдению примет на удачу. Покрывает голову платком по велению веры. Перед вылетом читает молитву. Случаев, когда вера во Всевышнего укреп­лялась в полете, десятки были.

– Сейчас, будучи мамой, я не знаю, как выдержала бы историю, которая случилась в первый год работы в спасслужбе, – рассказывает Акерке. – Нас вызвали на ДТП. Трасса под Талдыкорганом. Груды искореженного металла, спасатели вырезают людей из машин. Предупредили: будет груз 200. А я, не поверите, не знала, что это. В салон занесли черный, наглухо застегнутый мешок, за ним зашел мужчина с ребенком на руках. Малышу годик, не больше. Они сели, тело положили в проходе, и крошка потянулся к этому мешку. Там была его мама, и он это чувствовал. У меня задрожали руки. Но мы не имеем права на эмоции. Дверь в кабину закрылась. Взлетели.

Вспоминает еще один сложный вылет: три дня они кружили над рекой Чарын, искали тело туристки-француженки. Она с другом сплавлялась по реке, лодочка перевернулась в водовороте, парень выплыл, а девушка нет. На поиски из Франции прилетел ее отец.

– Мы вглядывались в каждую ветку, каждую тень – он все не мог поверить, что дочери нет, – рассказывает Акерке. – Позже наш экипаж сменил другой. Но и их поиски не были успешными. Даже тело не нашли…

Сдержанная, она просто вскипает, когда говорит о туристах, которые прутся в горы в одиночку или без правильной экипировки, в городских кедах. Уже в этом январе муж Акерке в составе экипажа летал на поиски потерявшегося в горах мужчины. Он ушел в одиночку, никого не предупредил, а непогоду пережидал в спасательной хижине. Ругался еще на экипаж: чего, мол, прилетели, не даете отдохнуть от суеты! Мужики не выдержали: “отшельника” упаковали в вертолет и спустили на землю. Это вам не такси!

– Как определяют случаи, когда за одними пострадавшими или заплутавшими в горах отправляют вертолет, а других спускают спасатели?

– Много факторов влияет: вертолет не летает ночью, есть недоступные для пролета ущелья. И тогда спасателям приходится подниматься и спус­кать пострадавшего пешком на носилках. К сожалению, даже если есть все возможности лететь – не всегда все заканчивается позитивно. Была поисковая операция в районе Большого Алматинского озера. Девушка ушла в горы одна. Да еще и вся в белом! Одна яркая примета – рюкзак и волосы. Склон как раз засыпало снегом. Мы кружили и кружили над ним, вглядывались до боли в глазах в эту белизну. Ничего, ни следа! Так горько возвращаться к родным ни с чем. Они же на нервах, им кажется, что мы всесильны…

Тело девушки нашли весной при облете с “Казселезащитой”. И именно там, где ее искали. “Это работа”, – говорила себе Акерке. Но не могла прогнать мысли, что в тот момент, когда они летали, та девушка могла быть еще жива…

Оставаться безучастной не всегда получается. Не так давно Акерке узнавала у врачей, как дела у новорожденного, которого она из Жаркента везла в алматинский перинатальный центр. Человечек совсем тяжелый был – секунды на счету. И пилотам-спасателям словно помогал Создатель – попутный ветер послал. Малыш выжил и даже пошел на поправку.

Юлия ЗЕНГ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы