Сокращение российских квот: испытание для рыбного рынка Кыргызстана
В 2025 году Центральную Азию ожидает дефицит рыбы и рост цен. Недавнее решение Смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству (СРНК) радикально снизить квоты на вылов трески, пикши и палтуса для России стало тревожным сигналом для всего региона. Квота на треску сокращена на 25% (до 340 тыс. тонн – минимум с 1991 года), российская доля – лишь 144,4 тыс. тонн; вылов мойвы вовсе запрещён. Это означает, что объём российского рыбного экспорта уменьшится, а вместе с ним – предложение рыбы на прилавках стран-импортёров. Уже сейчас эксперты предупреждают: ограничения неизбежно отразятся на ценах и ассортименте в странах-покупателях.
Региональные последствия: меньше рыбы – выше цены
Сокращение уловов в северных морях мгновенно почувствует Центральная Азия. Россия – ключевой поставщик морской рыбы в регион, и если она выловит меньше, то и продаст за рубеж меньше. Казахстан уже бьёт тревогу: в 2024 году он импортировал из России 33,8 тысячи тонн рыбы и морепродуктов – значительную часть от своих закупок. Общий рынок рыбы Казахстана оценивался в 102,5 тыс. тонн (на 2023 год), из которых импорт составил 52,6 тыс. тонн. Такая зависимость оборачивается уязвимостью: если российские поставки сократятся, на казахстанском рынке вероятны рост цен и дефицит отдельных видов рыбы. Эксперты уже советуют срочно диверсифицировать импортеров и наращивать собственное рыбоводство, чтобы смягчить удар.
Кыргызстан, хотя и потребляет куда меньшие объемы, тоже не застрахован от подобных проблем. Российская рыба – это морские сорта (треска, сельдь, скумбрия, мойва и др.), которые не водятся в местных водоёмах. Ассортимент на прилавках во многом зависит от импорта. По официальным данным, только за полгода 2022-го Кыргызстан завёз свыше 3,2 тыс. тонн рыбы и рыбной продукции.
Если поставки из РФ сократятся и в первую очередь достанутся крупным рынкам вроде Казахстана, для кыргызстанских покупателей это означает либо рост цен, либо исчезновение привычной морской рыбы из продажи. “Такие ограничения приведут к снижению объёмов экспорта российской рыбы” – напоминают аналитики, а это напрямую скажется на ценниках в регионе. Иначе говоря, рыба может стать дефицитом и роскошью для многих семей.
Рыбные прилавки Центральной Азии ощутят на себе сокращение российских уловов – ассортимент морской рыбы может сократиться, а цены вырасти. Для стран региона это сигнал к поиску новых источников и развитию собственного рыбного хозяйства.
Кыргызские торговцы уже готовятся к возможному подорожанию. В 2022 году индекс цен на рыбу и рыбопродукты в Кыргызстане вырос рекордными темпами в ЕАЭС, отражая нехватку и удорожание импорта. На крупных рынках страны, таких как Ошский базар, и без того морская рыба недешёвая. Теперь же, с сокращением российских квот, “ценники могут поползти вверх буквально за считанные недели”, предупреждают участники рынка.
Рыбный рынок Кыргызстана: зависимость от импорта и надежды на рост
Парадоксально, но Кыргызстан одновременно экспортирует рыбу за границу и зависит от импорта. Наша страна славится форелью Иссык-Куля и прудовым карпом – за последние годы рыбные хозяйства нарастили производство в несколько раз. По словам Олега Досаева, исполнительного директора Ассоциации рыбных хозяйств, за последнее десятилетие отрасль стремительно развивается на волне инвестиций и природных преимуществ горной страны.
В 2022 году произвели около 20 тыс. тонн товарной рыбы – по 3,3 кг на каждого жителя, что даже превышает фактическое среднедушевое потребление ~1,5-2 кг. Казалось бы, внутренний рынок можно насытить своей рыбой. Однако вся эта продукция – в основном пресноводная рыба, которая не полностью заменяет потребность в морской. Поэтому значительная часть форели и осетра идет на экспорт (прежде всего в Россию), а взамен Кыргызстан закупает мороженую морскую рыбу для внутреннего спроса. Такой обмен был выгоден, пока импорт из РФ оставался стабильным.
Сегодня баланс нарушен. Сокращение квот в Баренцевом море ставит под угрозу поставки тех самых видов рыбы, которые Кыргызстан не выращивает. Уже сейчас около 65% потребляемой рыбы Казахстана – импортная, в основном российская. В Кыргызстане картина схожая: внутреннее производство покрывает базовые потребности в пресноводной рыбе, но население привыкло и к морским вкусам – селёдке, минтаю, лососю. Эти позиции восполнялись импортом. Теперь же, когда Россия вынужденно урежет экспорт, на полках наших магазинов может не хватить привычных продуктов. Об этом прямо заявил замминистра сельского хозяйства Кубат Касеинов: в 2023 году в стране было произведено 33 тыс. тонн рыбы при потребности около 60 тыс. тонн. Другими словами, почти половину рыбы Кыргызстан либо импортирует, либо недополучает. Власти нацелились за 2–3 года нарастить аквакультуру до 60 тыс. тонн, чтобы полностью закрыть нужды населения. Но до тех пор страна остаётся зависимой от внешних поставок.
Местные эксперты сходятся во мнении, что нынешний кризис – одновременно вызов и стимул. С одной стороны, цены могут подняться: по оценкам того же Олега Досаева, уже сейчас реализационная цена килограмма рыбы на отечественном рынке около 400 сомов (около $4,5) и она покрывает лишь себестоимость с учётом дорогого импортного корма. Удорожание импортной морской рыбы может потянуть за собой общий рост цен на рыбную продукцию. С другой стороны, дефицит импорта может открыть новые возможности для кыргызских рыбоводов. Если раньше им было выгоднее отправлять форель в Россию, то теперь внутренний рынок станет приоритетным и более прибыльным. “Наши хозяйства в состоянии покрыть внутренние потребности”, – уверяет Досаев, – “было бы желание населения потреблять больше рыбы”. А спрос наверняка увеличится, когда морская рыба станет дорогой. Таким образом, возникший разрыв может частично заполнить отечественная продукция – при условии поддержки государства и инвестиций в отрасль.
При этом Кыргызстан не одинок в поисках решения. В соседнем Казахстане уже рассматривают альтернативы: от импорта рыбы из Китая и Ирана до ускоренного развития собственных рыбхозов.
Нашим странам следует координировать усилия – совместно искать новых поставщиков, делиться опытом аквакультуры. В частности, Иран активно наращивает экспорт морепродуктов и может частично заместить российскую рыбу на центральноазиатских рынках. Китай, несмотря на отсутствие общих границ с Кыргызстаном, также способен поставлять океаническую рыбу транзитом. Однако эксперты предупреждают: быстро заменить многолетнего российского поставщика непросто. Рыбные привычки населения, логистика и стандарты качества – всё это сдерживает мгновенное переключение на новых партнёров. Поэтому главный резерв – наши собственные водоёмы.
Геополитика давления: когда санкции бьют по соседям
Рыбный кризис имеет и геополитическую подоплёку. Решение о квотах принималось на фоне обострения отношений России с Западом в Арктике. Норвегия, выступая официально как партнёр по совместному управлению ресурсами, фактически заняла жёсткую позицию. В России полагают, что Осло воспользовалось ослаблением Москвы (конфликт на Украине, санкции), чтобы вытеснить российских рыбаков из богатых промысловых зон.
После февраля 2022 года Норвегия присоединилась к санкциям ЕС против РФ и начала усиливать контроль в северных водах, ограничивая заход российских судов в порты под предлогом безопасности и экологии. Яркий пример – запрет на доставку грузов в российские поселения Шпицбергена под предлогом соблюдения санкционного режима ЕС. Москва расценила это как прямое нарушение договоров, политизированный шаг, не связанный напрямую с рыболовством.
Таким образом, Евросоюз и его союзники применяют экономические рычаги давления на Россию, в том числе и в рыболовной отрасли. Формально речь о науке и экологии – норвежские эксперты усомнились в достоверности российских данных о запасах рыбы, указывая на устаревшие методы учета. Но контекст очевиден: общая конфронтация и санкционное давление создают фон, в котором любой спор – от квот до портовых проверок – приобретает политический оттенок. В результате страдают не только прибрежные регионы России, но и смежные экономики, зависимые от российской рыбопродукции. Центральная Азия, находясь далеко от северных морей, оказалась косвенной жертвой арктического противостояния. Попытки изолировать Россию в экономическом плане аукаются продовольственными рисками для наших государств. Такой поворот событий заставляет правительства Кыргызстана, Казахстана и других соседей трезво оценивать геополитическую обстановку: когда большие державы спорят из-за рыбы и санкций, маленьким странам волей-неволей приходится думать о своей продбезопасности.
Вызовы и возможности для Кыргызстана
Столкнувшись с новой реальностью, Кыргызстан должен сделать выводы. Во-первых, диверсификация – не роскошь, а необходимость. Слишком долго наша продовольственная безопасность в сегменте рыбы опиралась на одного крупного игрока – Россию. Теперь стало ясно, что даже надёжный партнёр может сократить поставки не по своей воле, а из-за внешнего давления. Поэтому уже сегодня нужно расширять круг импортеров: рассмотреть прямые контракты с теми же иранскими или пакистанскими поставщиками морепродуктов, развивать логистику через Китай. Санкционный шторм рано или поздно утихнет, но делать ставку только на его окончание было бы ошибкой.
Во-вторых, ставка на собственное производство. К счастью, у Кыргызстана есть все условия, чтобы стать рыбным кормильцем самого себя и даже экспортёром. Чистая вода горных озёр и рек, предприимчивые фермеры и поддержка государства – всё это помогло удвоить выпуск товарной рыбы с 10 до 20 тысяч тонн в 2021–2022 гг.
Планка в 60 тысяч тонн к 2025–2026 гг. выглядит амбициозно, но реализуемо при должных инвестициях. Государство уже отменяет устаревшие запреты и упрощает законодательство в сфере аквакультуры, чтобы стимулировать рост. Сейчас как никогда важно вложиться в рыбоводство – каждая недопроизведённая тонна грозит валютными расходами на импорт и зависимостью от чужих политических решений.
Наконец, региональная координация. Проблемы, с которыми мы столкнулись, общие для всей Центральной Азии. Рыбный рынок наших стран взаимосвязан, и единичные усилия дадут меньший эффект. Вместо конкуренции за сокращающиеся российские квоты целесообразно объединить голоса на международной арене – например, в рамках ЕАЭС – чтобы донести до партнеров (того же Евросоюза) нашу озабоченность продовольственной безопасностью. Одновременно стоит наладить обмен опытом с Казахстаном, Узбекистаном по развитию рыбных хозяйств.
Сокращение российских квот стало тревожным звонком, высветившим уязвимость Кыргызстана перед глобальными играми. Однако у страны есть шанс превратить этот кризис в точку роста. Проактивная политика – поддержка своих рыбаков, поиск новых поставщиков, дипломатическое лавирование – поможет не только пережить нынешний дефицит, но и в долгосрочной перспективе сделать кыргызстанский рыбный рынок более устойчивым. Как показывает история, соседство с мировыми геополитическими бурями порой приносит штормы на наши тихие озёра. Наша задача – окрепнуть, чтобы никакие внешние ветры не оставили кыргызстанцев без рыбы на столе.
