Секрет красивой улыбки

– Улыбка делается тремя точками. Потом прямые линии и – вуаля – у вас сексуальный френч, – говорит Ерик МУСАТАЕВ из Астаны.

Он не стоматолог, а мастер ногтевого сервиса. Поэтому и “улыбка” для него не только эмоция, а профессиональный термин. А маникюр – искусство делать женщин счастливыми. И – самое интересное – работать в салоне его вдохновила жена.

– Мама знает, отец – нет, – смеется Ерик. – Хотя доброжелатели периодически пытаются сделать для него это открытие.

Мастер маникюра не скрывает, что прийти в бьюти-сферу и в ней оставаться для среднестатистического казахстанского мужчины – уят. Он и сам сначала не верил, что в это ввязался. Ну куда это годится – зарабатывать в абсолютно женской сфере, с этими баночками, пилочками, кисточками, блестками и стразиками…

Вообще, учился он на факультете международных отношений, потом подался в сферу продаж. Семья появилась, дочка родилась. Кредиты – час­тый груз молодых супругов – повис­ли на шее. Попал под сокращение. Чтобы не выйти в должники, подался в такси. Но долго продержаться там не смог – из-за ночных смен и конфликтных пассажиров. Докучали больше всего даже не подвыпившие клиенты, а… мамочки с детьми. Вернее, их папы, которые с оскорблениями и кулаками кидались на таксиста, если он отказывался везти их жену и ребенка без детского кресла, несмотря на правила. Продал машину, закрыл часть кредитов.

Было время безработицы и безденежья, и тогда, пока на жизнь зарабатывала супруга, Ерик взял на себя хозяйственные обязанности – приглядеть за малышкой, убрать, приготовить обед. Сам себя называл хаус-хазбендом.

– Было бы несправедливо взваливать на нее и домашние дела. А я, так как сменил много профессий, и поваром побывал, умею вкусно готовить. Но меня съедала депрессия. Задача мужчины – кормить семью, а я? Доходило до мыслей о суициде. Казалось, я обуза и если меня не станет, то жене будет легче прокормить двоих вместо троих, – делает паузу Ерик. – Но Гулим поддерживала меня.

А однажды предложила обу­чить мужа премудростям красоты – сама она мастер и инструктор по обучению маникюру. Учился Ерик дважды, первый раз без рвения и желания. Во второй, когда во время очередных поисков работы нарвался на мошенников, уже серьезнее – появились клиенты и вдохновение.

– У мужчин более основательный подход. Если это маникюр, он будет идеальным. Но эти дизайны на ногтях! Всевышний не наградил меня талантом рисовать, я мог переделывать все снова и снова по несколько часов. Благо есть кофе, конфеты и сериалы, – улыбается мастер.

И тут новый гендерный затык: устроиться на работу мастеру-мужчине в маникюрный салон тоже непросто – 9 из 10 салонов отказали уже на этапе собеседования только из-за пола. В десятом пол мастера хотели сделать своей фишкой. Но Ерик ненадолго там задержался: плохо стерилизовали инструменты, а это чревато. Но со временем мужчина-мастер занял свою нишу, завоевал доверие клиенток и уважение коллег. Девчонки из столичного чата мастеров даже устроили ему сюрприз на Новый год – подарили огромную корзину со всем, что понадобится для работы.

– Девчонки, ваши коллеги, часто называют себя ногтевыми феями…

– О нет! Никаких подобных терминов ко мне не применяйте, пожалуйста. И я не говорю, что зарабатываю тем, что пилю, – горячится Ерик. – Я для себя придумал мужской слоган: я трогаю женские руки, и мне за это платят!

– Супруга не обижается?

– Она мой учитель и вдохновитель. Мы работаем вместе, и, несмотря на то что все мои клиенты – женщины, ни разу ни одной искры ревности. Единственное, чего не знает моя жена, – это то, о чем рассказывают мне на маникюре. Это святое, тайна исповеди! У нас даже шутка есть: все должно остаться в Вегасе, то есть за маникюрным столом.

– А ревнивые мужья не подкарауливали?

– Не было. Мужчины, напротив, сами стремятся попасть к мастеру-мужчине – хотят аккуратные руки, но смущаются женщин-мастеров.

– Что-то этакое рассказывают?

– Не выведаете! Скажу так: иногда женщина в смятении, не знает, как поступить в разных ситуациях, и тогда я даю ей совет. Мастер-женщина рассудила бы по-своему, а я предлагаю мужской взгляд на вещи. Почти всегда срабатывает! Ну а если проводить аналогию с такси, где мне тоже довелось поработать, то здесь большая доля доверия, откровенности. Те, кто приходят постоянно, могут рассказать о своих переживаниях, планах, проблемах. Если у человека есть такая потребность, он заговорит, и выслушать его, поддержать – это тоже часть нашей работы.

– А в профессии что для вас как для мужчины самое сложное?

– Люди зря думают, что маникюр – это легкие деньги. Во-первых, запись порой такая плотная, что перекусить некогда. К концу смены отваливается спина, гудит поясница, скручивает судорогой руки. По крайней мере, поначалу так было. Делать маникюр еще и опасно, я серьезно! Сейчас многие делают гель-лак – удобный формат маникюра, который нужно обновлять раз в три недели. А девочки ходят с ним по полтора месяца. Чем дольше носка, тем больше риск для мастера: при спиливании он отваливается кусками. Однажды такой кусок попал мне в глаз. Поэтому мы работаем, бывает, даже в защитных очках.

Еще один страх – сделать женщине больно, мы ведь работаем с ножницами, кожа у всех разная, острый инструмент может поранить до крови. Но самое сложное для мастера-мужчины – это различать оттенки лака! Да, девочки, то, что для вас алый, марсала, пурпурный, бордо, для нас просто красный. Но я не мучаюсь: вот палитра – ткни пальчиком!

Юлия ЗЕНГ, Алматы