«Живое прошлое». О чём выставка Qatlama и почему её стоит посетить
В творческих кругах Ташкента Светлану Астахову знают как успешного фотографа, участницу выставок и автора проектов Alter Ego (2017) и «Другие» (2024). Первый — глянцевая история о преображении: её героини, 20 известных женщин страны, изменили привычному образу с традиционными чапанами, созданными известной вышивальщицей Мадиной Касымбаевой. Второй — постдокументальный; он иносказательно рассказывает о жизни, культуре и традициях цыган люли, которые проживают в Узбекистане.
Недавно Светлана Астахова, без пяти минут выпускница магистерской программы «Практики кураторства в современном искусстве» от Школы дизайна НИУ ВШЭ (Россия), заявила о себе как о кураторе. Её дебютный проект — коллективную выставку Qatlama — приняла у себя галерея Human House. К проекту Астахова привлекла художников, которые работают в разных видах искусства: живописи, инсталляции, видеоарте.
Фото: Анастасия Кравченко.
Центральная тема экспозиции — традиции. Куратор предлагает рассматривать их не как что-то архаичное, застывшее, а как живой пластичный материал, который трансформируется со временем, но остаётся связующим звеном между прошлым и настоящим, коллективным и личным, глобальным и локальным.
«От семейных ритуалов и текстильных практик до музыкального наследия и ремёсел — традиции продолжают жить во всех областях общественной жизни, изменяясь вместе с ними. (…) Выставка — это не столько репрезентация, сколько исследование культурного кода в многослойных художественных формах и пластических концепциях, в которых традиции среды находят своё прямое отражение», — говорится в сопроводительном тексте.
Фото: Анастасия Кравченко.
Взгляд на традиции как на живое, изменчивое явление — внешний слой выставочной концепции, задающий ей позитивный тон. На деле под ним скрывается довольно болезненное противоречие: с одной стороны, перемены в укладе жизни и окружающем мире — это естественно и нормально, с другой — тревожит то, как эта трансформация происходит и к каким последствиям, порой необратимым, она может привести.
Особенно остро в этом контексте воспринимается видеоарт Анвара Сафаева, составленный из кадров советской кинохроники, на которых мелькают музыканты, купающиеся в водоёме дети, хлопкоробы в поле, гостиница «Узбекистан», тяжёлая строительная техника.
«В нашем фильме мы расскажем о том, как в современном Узбекистане народ бережёт уникальные памятники старины», — торжественно читает диктор, и, казалось бы, очевидный вкус ностальгии уступает горечи от несоответствия декларируемого и того, что происходит в реальной жизни. Города страны продолжают стремительно перестраиваться, под волнами сносов и реконструкций исчезают исторически значимые здания и традиционные махалли. Старому частному дому из самана, который занимает галерея Human House, в 2020 году удалось избежать похожей судьбы благодаря усилиям Лолы Сайфи и поддержке общественности, вставшей на защиту колоритного туристистического арт-центра. Тем символичнее, что выставка-размышление о месте и роли традиций в современном мире, проходит именно здесь.
Фото: Анастасия Кравченко.
Традиционным старым махаллям посвятила серию «Лик уходящего города» художница Лазиза Тулаганова. Работать над ней она начала в 2020 году и до сих пор нигде не выставляла. По словам художницы, картины с изображением старогородских домов — её попытка запечатлеть и сохранить хотя бы образ той исторической части Ташкента, которая постепенно уходит в прошлое.
Фото: Анастасия Кравченко.
Новый творческий проект Светланы Астаховой «Махалля тинчлик маркази» («Махалля — центр мира»), который она представила в рамках выставки, тоже про махалли. Автор рассматривает их не только как территорию, на которой живут люди, но и как систему отношений между ними, сформированную на протяжении нескольких веков.
Фото: Анастасия Кравченко.
Идею о гибкости традиций Астахова воплотила с помощью текстильных полотен-парусов, на которых напечатаны чёрно-белые фотографии. То, как они натянуты под деревьями, отсылает к традиции сбора тутовника; их форма напоминает лепестки куполов Чорсу. Портреты, размещённые в старых оконных рамах, выглядят как реконструированные воспоминания, личные и коллективные, связанные с домами как образами из прошлого, по которому тоскуешь.
«Серия исследует визуальную ткань махалли как пространство гармонии, в которой соседствуют детский смех и старческая мудрость, разрушающаяся архитектура и незримое чувство устойчивости. Это фотографическое наблюдение — одновременно интимный портрет и универсальный рассказ о махалле как живом организме. Каждый кадр — это свидетельство того, как личное прорастает в общее, как рождаются символы воплощающие историю поколений», — объясняет Светлана Астахова.
Светлана Астахова. Фото: Анастасия Кравченко.
Линию архитектурных традиций в экспозиции поддерживает Анвар Чорикулов, молодой художник из Бухары. Его картины словно окна, залитые дождём, через которые едва проступают силуэты старинных зданий, изгибы улиц, фигуры людей. Живопись Чорикулова не про форму, а про ощущение — прежде всего, едва уловимого присутствия прошлого в настоящем.
Фото: Анастасия Кравченко.
Мысли о традициях как прочном, фундаментальном конструкте заложены в серию скульптур «Несокрушимый чапан» авторства Данияра и Шарифы Шарафходжаевых. Выполненные из дерева чапаны символизируют неизменность следования традициям, неоднородная текстура — следы времени, которые отпечатываются в памяти человечества.
Фото: Анастасия Кравченко.
К традициям как источнику вдохновения обращается художница Тамилла Султанова. Её многоплановая картина «Сны айвы» визуально напоминает сюзане или мозаику, составленную из образов разных эпох и культур.
Фото: Анастасия Кравченко.
Лина Исянова, медиумом которой является вышивка, напротив, ищет сюжеты в собственной жизни. Её трогательная работа «Возвращение» с вышитыми ласточками — это ассоциативная рефлексия художницы на возвращение домой.
Фото: Анастасия Кравченко.
Джама Адылов относится к той категории живописцев, которые слепому следованию традициям предпочитают собственные эксперименты. Он пишет карикатурный мир с отчётливыми, но противоречивыми границами между красотой и уродством, логикой и абсурдом.
Фото: Анастасия Кравченко.
Самаркандский художник Хуршед Халилов отходит от реализма в сторону более условной фигуративности. Он словно очищает пространство, оставляя на холсте только суть. Используя традиционные для восточной культуры голубой и зелёный цвета, живописец отдаёт дань традициям.
«Тёплые и холодные оттенки, словно две стороны одной реальности, образуют между собой напряжённый, но гармоничный диалог, который становится частью живого процесса осмысления себя и своего времени», — подчёркивает куратор.
Фото: Анастасия Кравченко.
Выставка Qatlama открыта для посещения до 17 мая (включительно). В заключительный день с 15:00 до 16:00 Светлана Астахова проведёт для посетителей кураторскую экскурсию. Вход свободный.
