Почему бабушка горой за внучку

Отцу, который на заседании комиссии по делам несовершеннолетних, проведенном на следующий день после похорон матери ребенка, признался, что поднимал руку на жену. Тогда же он заявил,что воспитывать дочь будет не сам, а его родственники. Тем временем малышка с самого своего рождения находилась в семье родной бабушки, матери ее мамы, где в ней души не чают. Нурбала ТЕМИРБАЕВА из поселка Солнечный до мельчайших подробностей помнит 24 февраля, день рож­дения ее старшей дочери Аружан, который по ужасному стечению обстоятельств стал и ее последним днем жизни.

– Все шло хорошо, Аружан принимала поздравления, улыбалась. Позже они вместе с сестрой ушли в магазин. Домой вернулась только младшая. Аружан позвонила спустя какое-то время. Ничего толком она объяснить не могла, только повторяла: “Мама, мама!” Я спросила: “С тобой рядом муж?” Она сказала: “Да!” – и бросила трубку. Через два дня у них был назначен бракоразводный процесс. Муж ее, как внучка родилась, вообще у нас семь месяцев не появлялся. Объявился незадолго до трагедии, чтобы уговорить Аружан снизить размер алиментов.

Это было 18 февраля. Аружан ему сказала, что ничего изменять в своем заявлении на алименты не будет, на что он ей парировал: в таком случае она вообще ни копейки от него не получит. Тогда дочь ответила, что у нее есть и мать, и отец, которые всегда поддержат и ее, и ребенка.

А 24 февраля, в день ее 20-летия, он, видимо, снова ей написал, когда она была в магазине с сестрой. Спустя часа три после своего звонка мне Аружан пришла. Вся также в слезах. Она постоянно плакала. С трудом мне удалось узнать у нее, что случилось. По ее словам, муж поставил ей условие, что заберет дочь, если она будет с кем-то встречаться или после развода выйдет за кого-то замуж. Я как могла ее успокаивала. Но она все повторяла: “Мама, я не хочу так жить, я устала, хочу умереть”.

Я закрыла дверь на замок, ключи спрятала, села с ней разговаривать, убеждать. Она вроде успокоилась, с ребенком стала играть. Я тоже выдохнула. Пошла на кухню еду готовить, слышу, балконная дверь открылась. Я еще подумала: наверное, Аружанка захотела глоток кислорода вдохнуть, отдышаться.

Выхожу на балкон посмотреть, тепло ли она оделась, а она уже за перила двумя руками с той стороны держится. Я не успела ее схватить. Она на моих глазах руки разомкнула, – сквозь слезы рассказывает Нурбала.

Аружан упала с третьего этажа. Упала на бетон. Умерла на месте, получив тяжелую травму головы.

                                                                             ***

27 февраля, на следующий день после похорон Аружан, состоялось заседание комиссии по делам несовершеннолетних, чтобы решить, с кем будет жить лишившаяся матери малышка. Есть видеозапись, на которой отца ребенка спрашивают, поднимал ли он руку на свою законную супругу.

“Я ничего не могу ответить. Все признаю, бил. Больше я ничего не могу сказать, сожалею”, – заявил тогда глава семейства.

Тогда же его спросили, кто будет растить ребенка. Мужчина сообщил, что отвезет дочь в Тараз, в дом своего дяди, у которого восемь детей. Кстати, отец девочки тоже прописан в Таразе, в Солнечном он жил у своей бабушки. Туда же и жену молодую после свадьбы привел.

                                                                           ***

Нурбала вспоминает, что отношения между супругами не заладились почти сразу. Поначалу она не придавала этому значения, придерживаясь принципа “молодые, сами разберутся”. Но потом стала замечать у дочери то синяки, то ссадины. Аружан сначала не признавалась в семейном насилии, отнекивалась: мол, упала или о дверной косяк случайно ударилась. Правду матери рассказала на шестом месяце беременности, когда муж, по ее словам, ее с лестницы спустил.

Нурбала забрала дочь домой. Правда, спустя время муж уговорил ее вернуться. Однако продлилась семейная идиллия, если она вообще была, недолго. Спустя два месяца Аружан пришла к матери с вещами. Насовсем. Однако после родов глава семейства забрал жену и дочку.

– Но хватило его всего на 10 дней. 14 июля внучка родилась, я каждый день ходила дочке помогать ее купать. А в конце июля Аружан звонит, плачет, кричит: “Мама, меня бьют!” Я все бросила, прибежала и дочь с внучкой снова забрала, – вспоминает женщина.

С тех пор бабушка с внучкой были неразлучны. Отец, по словам Нурбалы, не то что материально не помогал (на сегодняшний день у него задолженность по алиментам свыше 600 тысяч тенге), он и ни разу не поинтересовался, как живет его ребенок. Впервые, как мы уже говорили, он снова появился 18 февраля, тогда как Аружан с дочкой с июля прошлого года жили в доме Нурбалы.

                                                                        ***

Немаловажно, что на февральское заседание комиссии по делам несовершеннолетних, состоявшееся после смерти Аружан, отец ребенка пришел по приглашению органов опеки. Это они с помощью полицейских вышли на главу семейства и вызвали на разговор. Мужчина сознался, что применял по отношению к жене насилие. Кроме того, он не предъявил никаких документов, удостоверяющих его личность. Ни во время заседания, ни после, хотя мог это сделать, если бы действительно хотел забрать дочь к себе. По словам заместителя акима Экибастуза Бибигуль ИМАНГАЛИЕВОЙ, “никаких препятствий со стороны органов опеки и попечительства или акимата поселка Солнечный по отношению к законному представителю ребенка не было”.

Нурбала Темирбаева не верит, что супруг ее покойной дочери (по закону они развестись не успели) вдруг воспылал к ребенку искренней отцовской любовью. Женщина опасается, что ее зять преследует какие-то свои меркантильные цели, связанные с мерами государственной поддержки. Кстати, ежемесячное пособие по утере одного из родителей вплоть до совершеннолетия ребенка в этом случае действительно применимо. Отец девочки финансовый интерес со своей стороны отрицает, ссылаясь на то, что сам воспитывался без отца и не может позволить, чтобы его ребенка постигла та же участь.

Он подал в суд по делам несовершеннолетних Павлодарской области о передаче дочери ему на воспитание. И суд этот иск удовлетворил, сославшись на то, что ответчик, то бишь бабушка малышки, заботившаяся о ней с рождения, “не предоставила суду доказательства, препятствующие реализации истцом родительских прав”.

Нурбала Темирбаева подала на это решение апелляцию и встречный иск по месту жительства зятя с требованием ограничить ответчика в родительских правах, мотивируя среди прочего тем, что уголовное дело по факту гибели ее дочери (досудебное расследование начато по статье “доведение до самоубийства”) еще не завершено. И отец ребенка также через суд теперь пытается признать незаконным решение комиссии по делам несовершеннолетних о временной передаче ребенка бабушке.

Вот такой судебный клубок завязался вокруг малышки, сначала потерявшей мать, а теперь еще рискующей оказаться в чужой, по сути, семье, ведь ее отец и не скрывает, что переложит воспитание дочери на жену дяди…

Ирина ВОЛКОВА, фото предоставлено Нурбалой ТЕМИРБАЕВОЙ, Павлодар